Обычно, если говорят о племенах, на ум приходят всякие индейцы сиу, могикане, семинолы или команчи. Ну, в крайней случае, знатокам истории своего народа еще вспомнятся древние названия племен. У русских, например, есть кривичи, вятичи, смоляне, поляне, древляне и еще многие. Воображение рисует суровых, волосатых и бородатых мужиков, бредущих по лесам и долам со скарбом и домочадцами в поисках места для стойбища или дома, где лес или река богаты запасами, а супостату всего этого не найти да и не дойти.

Собственно, у предков нынешних черногорцев поначалу все было точно так же. Брел себе по Европе народ из древней славянской Панонии (Закарпатья), воевал понемногу, кем-то вытеснялся с насиженных мест, кого-то сам вытеснял. Строил поселения, разводил скот, рыбачил, охотился. Перенимал опыт древних цивилизаций, учил младших.

Почему же до сих пор, разговаривая с черногорцем, можно услышать: «Я гражданин Черногории, но я не черногорец, я бокелец!» Или: «Из маин я!». Откуда, отчего именно в европейской Черногории до XXI века дошло разграничение на на-родности и племена?

Национальность - это еще не все

Южные славяне с подачи византийского Императора Константина Багрянородного в XI веке стали называться «сербы». Впрочем, не Император изобрел это название народа - «лужицкие сербы», пятидесятитысячный славянский народ, до сих пор проживающий в Германии, получил свое общепризнанное имя по самоназванию. Так было и с балканскими сербами. Император просто использовал самоназвание одного из самых заметных народов, уже имевших к XI веку княжеские, а позже - монархические династии. Повезло сербам, что их назвали так, как и они звали сами себя. Существует множество других случаев, к примеру, латыши до сих пор называют русских «кривичи», по самоназванию исчезнувшего соседнего славянского племени. И никто в мире не называет финнов «суоми», по самоназванию, впрочем, они и не обижаются.

Но вот внутри славянских племен, вернее, не внутри, а между ними все было сложнее, в том числе в названиях народов. Например, раннефеодальные княжества Болгария и Македония формировалась с сильной ассимиляцией славянского народа с булгарами (родственниками нынешних татар) и македонцами большой Греции. В свою очередь те греческие македонцы уже со времен Александра Великого были ассимилированы с греками и всеми народами Пелопоннеса. Естественно, у болгарско-македонских царей был великий соблазн перехватить брэнд в названии нации от известного древнего экспансиониста Александра Македонского, что и было сделано. И вот уже современная Греция, справедливо имеющая в своем составе область Македонию, до сих пор судится со славянским государством Македонией за такое же название.

Еще пример. Хорватские славяне были ассимилированы с остатками граждан и рабов Рима области Далмации, с более поздними италийскими племенами, и получили собственное название. Хотя до раздела христианских конфессий на католическую и православную в 1054 году «хорват» - это была скорее народность среди сербов, а не национальность. До сих пор в Хорватии выделяются далматинцы, претендующие на генетическое наследство римлян, и другие народности.

Черногорцы, без сомнения, схватили свою долю генетики от иллирийских племен. Получили кое-что от турков и даже от монголов, осаждавших древний Улцинь. А также взяли от всех остальных, побывавших здесь, понемногу. Некоторые антропологи выделяют в европеоидной расе некую динарскую подрасу, которой и соответствует большинство современного населения Черногории. Поэтому на основании этноса идет процесс формирования национальности - а это уже и язык, и культура, и традиции.

Дело не в расе, не в генетике. Дело, конечно же, в самоидентификации людей, в том богатом культурном и историческом багаже, «опыте» народа, который он бережно охраняет и передает из поколения в поколение.

Посмотрим на эту самую самоидентификацию. Статистика - вещь сухая. Около 30% населения республики считает себя сербами. Албанцев - 7%. Бошняки или босанцы – еще 7% (принявшие ислам сербы, раньше на Балканах их национальность определяли как «мусульмане», по вероисповеданию — парадоксально). Ныне же многие местные мусульмане определяются как черногорцы мусульманского вероисповедания, что, конечно же, более логично и исключает путаницу между бошняками (славянами, мусульманами) и боснийцами (жителями Боснии и Герцеговины). Кстати, Черногория в период распада Югославии оказалась наиболее толерантной страной, если, конечно, не брать в сравнение моноэтническую Словению. Есть в стране хорваты, греки и многие другие. Национальностей и конфессий в Черногории довольно много, но здесь не было никаких серьезных межэтнических и национальных конфликтов, характерных для Боснии или Сербии. И это тоже характеризует традиции страны.

Народность - это история и география. И не только.

Итак, какие еще народности сейчас вы найдете среди жителей Черногории, среди черногорцев, которых в стране около 40%?

Прежде всего, брдяне. «Брдо» по-сербски - это гора. Поэтому все славянские жители севера Черногории называли себя брдяне, то есть «горный народ». Культурно и традиционно привязаны к сербам из южных районов Сербии, многие из них до сих пор относят себя именно к сербам, а не к черногорцам. Формировались как народность при последовательном включении славянских племен в регион княжества Рашка, княжества Зета, в Сербское Королевство в XI – XVII веках. Брдяне были крещены в XI веке вместе с жителями современной Сербии. После Вселенского собора 1054 года, окончательно разделившего христиан, брдяне отошли к православной конфессии. Самоназвание «брдяне» в настоящее время почти исчезло из обихода.

Бокельцы - наиболее понятное название народности, это жители залива, Боки Которской, и всего прибрежного района, кроме ареала Герцег-Нови. Формировались в ареале трех основных сильных средневековых городов Котора, Рисана, Пераста. Первые два из них вообще никогда не захватывались турками и восточного влияния на жителей избегли. Ни культурной, ни генетической ассимиляции со стороны османов в этих городах не было. Именно стойкость бокельцев позволяет современным черногорцам утверждать, что Черногория никогда полностью не была под султанами. Культура бокельцев, вплоть до стиля национальных костюмов и музыки, испытала сильное влияние Венеции, «старшего брата» средневековых бокельских мореходов и торговцев. Бокельцы - давние союзники черногорцев. Внутри страны никогда не называют себя сербами, иногда - только в эмиграции (как многие белорусы и украинцы в эмиграции называют себя русскими). Бокельцы в подавляющем большинстве также православные, тем не менее именно среди них в Черногории часто встречаются католики. Самоназвание используется активно, вплоть до полной самоидентификации по национальности (не черногорец, не серб, а бокелец).

Герцеговинцы. Жители Герцег-Нови и его ареала, потомки подданных славянского герцога Стефана Косачи, с XIV-XV веков вышедших с Герцеговиной к морю в городе Нови. Старое название города Святой Стефан, новое – Герцег-Нови. Западный титул герцог, по которому получило название герцогство и народность, равен славянскому «воевода». Остатки средневековой Герцеговины в перипетиях истории разделены между Черногорией, Хорватией, Сербией, Боснией и Герцеговиной. Причем у последней державы приставка «Герцеговина» - это атавизм. Жители страны боснийцы определяют свою национальность как бошняки, и даже в христианской части нынешней Боснии и Герцеговины, в Республике Сербской, народ определяет свою национальность как сербы, а не герцеговинцы. Герцеговинцы компактно остались только в Черногории. Они в свое время испытали влияние Венеции и Италии, но в меньшей степени, чем бокельцы. Герцеговинцы в основном православные. Самоназвание «герцеговинцы» используется редко, чаще при географической привязке к месту проживания.

Собственно черногорцы. Жители побережья от Грбаля (долина рядом с Тиватом) до города Бар, и на север - до Подгорицы. Народ формировался в период создания средневековых княжества Зеты и Дуклянского королевства в XV-XVIII веках. В трехсотлетний период формального пребывания под османской империей были периоды безвластия на территории страны, когда среди черногорцев преобладала тенденция относить себя к сербам, или к черногорским сербам. Этому способствовала консолидация в антитурецкой освободительной борьбе племен Черногории и кнежевин Сербии (в Сербии «кнежевина» - аналог черногорскому племени, см. ниже). Отзвуки этого можно найти в стихах великого черногорского поэта Владыки Петра II Петровича Негуша.

И все-таки, даже при всей стойкости бокельцев, за период первой (1918) и второй (1944) Югославии разделение на народности в значительной мере стерлось. Некоторые пожилые люди до сих пор с гордостью говорят: «Я югослав!», про народности вспоминают редко, тем более редко вспоминают об этом молодые люди. Но стоит перейти к племени — и вам с гордостью расскажут историю своего рода до 20 колена.

О племена, о нравы!

Так почему же среди черногорцев так стойко держится племенная идентификация?

Стремление славян к самоуправлению хорошо известно. Южные славяне еще до появления раннесредневекового деления образовывали жупы - эдакие самоуправляемые районы. Управлялись жупы жупским собором. Даже некоторые соверены возникли именно как избранное лицо от такого вот парламента. Например, Великий Жупан Стефан Неманя основал целую сербскую династию Неманичей, которая правила и Сербией и Черногорией. В этой династии позже были православные короли, даже коронованные католическим Папой Римским, настолько Ватикан признавал силу и мощь соверена.

Котор, опять же, поначалу успешно управлялся классическим славянским вече, впоследствии «модернизированным» на венецианский манер - с судьей, князем (на латинско-итальянский лад они позже назывались приор, комес, ректор). И такая демократия не мешала войску успешно оборонять город от захватчиков, а предпринимателям вести прибыльный бизнес. Впрочем, все это было до поры до времени, как и в Великом Новгороде на Руси.

В XV-XVI веках и Сербия, и Черногория оказались под властью османской империи. Если в Сербии при этом образовалась какая-никакая централизованная власть турецких санджаков (турецких областей, управляемых наместниками султана), то в Черногории ни турецкой, ни местной власти практически не было. Народ стихийно сопротивлялся туркам, черногорские гайдуки грабили турецкие караваны, пираты грабили корабли. Периодически города или монастыри со своими лидерами - священниками отбивали у турков целые регионы и правили там самостоятельно. Турки свирепствовали, но из своих крепостей и центров санджаков сделать ничего не могли с гордым горным народом. Напротив, к примеру, были случаи, черногорцы брали подгоричский санджак в осаду, добиваясь справедливого суда за расправу над единоплеменником.

Появилась необходимость ввести какое-то административное деление страны. Южные славяне раньше уже жили во власти славянских феодальных соверенов - черногорских князей Црноевичей, сербских князей и королей Неманичей, Воислав-левичей, боснийского короля Твртко и македонского царя Самуила. Власть эта была разрушена турецким нашествием. Восстановить власть, которая была призвана давать защиту и покровительство мирянам, было делом непростым в условиях оккупации. И тут вспомнили о старых племенах и жупах. Скотоводческие и прочие хозяйства объединялись вместе с жупанскими селами в племя, которое лишь отдаленно сохраняло признаки ранних родовых племен, а по сути являлось более современной единицей местного самоуправления. Племена в Черногории были разделены на несколько территорий, «нахий». Иерархия управления была такая: дом - братство - племя - нахия. Племена имели свои традиции и уклад хозяйства, избирали своих старейшин — сердаров, воевод, кнезов.

С этих пор отношения с турками стали договорными. Де-факто Черногория получила автономию. Филурию (налог) для султана собирали местные старейшины, служили в армии черногорцы только на своей земле.

Первая область племен находилась к юго-востоку от реки Зета, к западу от Скадарского озера и к северу от Боки Которской. Это регион Цетине и четырех нахий (Катунской, Риечской, Црмничской и Лешанской). Там проживали Цетинцы, Цуци, Чекличи, Негуши, Озриничи и Пьешивци.

Вторая область находиласть в горной части между реками Зета и Лим, там проживали племена Семи гор - Белопавличи, Пиперы, Морачаны, Кучи, Васоевичи, Ровчаны, Дробняки.

Баняне - Риджаны и Никшичи - племена древней Герцеговины.

Приморские племена - Маины, Поборы, Паштровичи и Грбляне.

Поэтому племенная организация, существовавшая в XV-XVIII веках, позволила создать крупные поселения и экономические единицы. До сих пор можно видеть и слышать «монастырь Подмаинэ», «соляной завод Кучи», « город Никшич », «село Глухи До». Можно заметить, что народности Черногории впоследствии формировались в основном из групп нахий, кроме «космополитов» бокельцев, включивших представителей всех племен, способных жить жизнью моря.

Возможности у племен были разными, однако самоорганизация народа позволила подготовить в стране борьбу за независимость и освобождение от османской оккупации. Например, для сражения с турками в 1613 году племя Кучи могло поста-вить под ружье 1650 человек, Белопавличи - 800, Пипери - 700, Клименти-650, Хоти (североалбанское племя) — 600 человек. Для такой борьбы требовалась уже более серьезная консолидация сил и ресурсов. Консолидацию проводили владыки Черногории начиная с XVII века, однако дело шло туго. Племена погрязли в междоусобных распрях, как какие-нибудь сиу и могикане.

О самозванцах. Как Русский царь Петр III объединил племена черногорцев.

Удивительно удачно пресек межплеменные междоусобицы самозванец Степан Малый. Некий врачеватель невысокого роста и неясного происхождения (позже говорили - беглый русский офицер) представился эмигрировавшим русским царем Петром III. Опираясь на популярность России в Черногории Степан Малый...объявил себя черногорским совереном и ввел в Черногории централизованную государственную власть. Племена Черногории, ревновавшие к возвышению своих, подчинились «русскому» варягу. Степан казнил за малейшие проявления непослушания, собирал дань и войско, один раз даже разбил турецкую армию. Князь Долгорукий прибыл в Черногорию из Петербурга, арестовал самозванца, но... вскоре выпустил его, будучи пораженным его успехами на поприще организации суверенитета державы. Степан невольно сделал хорошую подготовку: внутренние распри практически прекратились, и на базе религиозного объединения под властью православных владык в XVIII веке создалось теократическое, а еще двумя веками позднее и светское княжество.

При создании княжества племена имели разную судьбу. Например, те же Кучи отказались платить налоги первому светскому князю Черногории Даниле Петровичу Негушу. За бунт они были практически уничтожены, вырезаны были практически все мужчины племени числом около 300 человек. Остальные племена после этого смирились с княжеским бюджетом, и в стране появились и гвардия, и школы. Князь Данило, оставивший немало хорошего Черногории, даже в XIX веке жил по законам гор своего народа и правил огнем и мечом.

Память народа.

История черногорских племен не просто осталась в сознании людей. Она оставила современности памятники и действующие до сих пор храмы, монастыри и предприятия. Например, всемирно знаменитый остров-отель «Святой Стефан» создан сильным племенем Паштровичей на рифе как крепость и международный торговый город. Именно поэтому память о тех средневековых племенах с гордостью хранится в каждой черногорской семье. Хранится как символ истинного, внутреннего, природного, даже без волевых королей и диктаторов, стремления народа к свободе и суверенитету. Вот почему эта память о племенах в Черногории так прочна. Это не столько знание своего генеалогического древа, сколько знание вех жизни людей, сумевших выжить, самостоятельно организоваться, наладить и экономическую жизнь, и борьбу против оккупации. Это осознание национального достоинства своего народа.